Доброго здравия и благополучия вам, друзья мои! Степушка, вижу уже полюбившийся вам, сегодня абсолютно свободен и у него есть настроение рассказать, что ж там дальше-то было…
Заждались, небось, продолжения истории про приключения этого, не только болтливого, но еще и любвеобильного, как оказалось, Правого Сапога, и его, почему-то, молчаливого Левого собрата?
А действительно, чё эт Левый молчит то всегда? Может замышляет чёт недоброе? Иль тихо, неслышно вздыхая, тоскует молча, по своему родному Правому?.
Вам, наверное, также не терпится .узнать побольше и про других обитателей этого необычайного чулана?
Впрочем, не буду вас томить! Об этом и о многом-многом другом я, с соизволения Степушки, намерен вам рассказать! Так, что усаживайтесь поудобнее, знаете же уже, что рассказы мои не бывают короткими… Чайку или кофейку себе сделайте, чтоб повкуснее читать было! )))
По мне, так лучше молочка! С печеньками или пряниками! Но это кому как! Кто-то может и коньячка накатить, чтобы веселее читать было!)))
Уже улыбнуло? Это здорово! И это правильно!
Потому, что истории свои я всегда стараюсь наполнить всем теплом своей души, разбавленным частичкой юмора, зарядить их детской чистой добротой и верой в Чудо! И я хочу, чтобы вы чаще улыбались, друзья мои! Ведь как говорил один из самых правдивейших людей в мире, барон Мюнхгаузен:
— Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь! Ведь умное лицо, это ещё не признак ума! Поверьте, самые глупые поступки люди совершают именно с умным выражением лица! Так, что… Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!
Но вернемся к нашей истории…
Жизнь в чулане весьма монотонна и скучна, скажу я вам, друзья мои! А если этот чулан лишен полноценного дневного освещения, и поглощен в полумглу, а ночью окутан непроглядной тьмой, то жизнь эта и вовсе кажется мрачной… Ну, если конечно, вы не ночное существо, и тьма не ваша родная стихия…
Но в чулане ведь собрались вещи, не предназначенные стоять во мгле. Им был привычней, когда-то, естественный солнечный свет, проходящий сквозь шторы на окнах днем, и яркий, но искусственный свет электрических ламп вечером. Даже абсолютной темноты в доме, где когда-то служили своему Хозяину вещи, не было. Ведь ночью светил ночник, который рассеивал тьму своими переключающимися цветными светодиодами, окрашивая пространство вокруг в мягкие разноцветные тона.
Здесь же, в чулане, по настоящему светло было лишь в те не очень продолжительные минуты, когда Хозяин выходил из кухни, с которой и соседствовал чулан, и включал свет. Была здесь и еще одна дверь, которая вела на веранду и выход из дома. Но эта дверь была открыта, пропуская дневной свет, лишь в теплое время года. Зимой же, чтобы не пропускать холод в жилище, она была всегда прикрыта.
Мрачная картина, не правда ли? Но это лишь кажется! Ведь истории, которые я вам рассказываю, происходили и происходят в необычном чулане, как вы уже поняли!
В описываемом чулане всё происходило и происходит всё совсем не так, как в обычном… Здесь каждая вещь, каждый предмет имеет свою историю, и готов поделиться ею с окружающими себя предметами. И эти истории, как правило, рассказывались, лишь с наступлением ночи…
Так что же из себя представляет сам чулан, это кирпичное не отапливаемое продолжение дома?
Некогда прежние хозяева дома, видимо хотели разделить это большое помещение на две части, и даже начали возводить деревянную перегородку, начиная от двери, что выходит на веранду. Но до конца осуществить задуманное, по каким-то причинам, не удалось. Так и осталась эта перегородка недостроенной наполовину, разделяя чулан, на два смежных помещения.
Одно из которых, то, что совмещало обе двери, образовало своеобразный коридор, вдоль которого, у этой деревянной стены Хозяин поставил вышедшую из строя стиральную машинку-автомат и длинную трехстворчатую тумбу от какого-то старого буфета. В этой тумбе, за ненадобностью в сиюминутном использовании, хранились всевозможные предметы для сервировки стола, в виде тарелок разного размера, чашек, и других предметов кухонной утвари.
На самой же тумбе зимой можно увидеть банки и кастрюли с домашними разносолами. Дабы не перегружать излишне холодильник, часть продуктов зимой хранилась здесь.
Всевозможные коробки, кастрюли и банки со временем заменяли друг друга на этой своеобразной столешнице.
Справа от входа на кухню в потолке расположен лаз на чердак, попасть на который можно взобравшись по приставленной к стене массивной железной лестнице, За лестницей, у стены стоит кухонный стол, который тоже можно назвать вещью раритетной, потому, как это двухстворчатый и с выдвижным ящиком стол, кустарной ручной сборки середины прошлого века. В нем тоже хранится всевозможная кухонная утварь, которой не пользуются каждый день.
А между этим столом и большой желтой Бетономешалкой Бетти, которая стоит в самом углу, скромно пристроилась небольшая двухъярусная обувная полка.
На нижнем ее ярусе лежат обувной крем и сапожная щетка. Хозяин частенько пользуется ими, начищая туфли или ботинки, перед поездкой в город. На верхнем же ярусе и стоит наша знакомая пара новых войлочных сапог, купленных Хозяином на зиму, и поставленных сюда в ожидании ее наступления. И хотя на улице уже было по-зимнему холодно, снега еще не было, и сколько времени еще будут стоять здесь эти сапоги было неизвестно…
Но сегодня, я расскажу вам не столько про сапоги, сколь про двух старожилов этого необыкновенного сказочного чулана…
Утюг и Фонарь
На постоянном “месте жительстве” в чулане находятся лишь парочка из раритетных вещиц Хозяина, одна из которых, это старинный чугунный Утюг. Когда-то, чтобы погладить одежду, его разогревали с помощью раскаленных углей, которые засыпали внутрь Утюга. Конечно же, никто им давным-давно ничего не гладил, но был он увесист, и Хозяин использовал его в качестве гнета при засолке и мариновании в небольших объемах, плотно упаковав утюг в целлофановый пакет. Либо же просто придавливал Утюгом крышку какой-нибудь кастрюли, чтобы зашедшая, на запах вкусненького, крыса не смогла открыть ее. А чтобы утюг этот был еще тяжелее своего собственного веса, Хозяин поместил в его пустующее брюшко увесистые свинцовые отливки, которые были отлиты им для рыбалки в качестве грузил для донок. Но не следует считать, что Хозяин относился к Утюгу пренебрежительно, как к обычному грузу. Нет!
Найдя этого старожила дома, заброшенным в прилегающем сарае, и покрытым изрядной толщиной пыли и ржавчины, Хозяин сначала был крайне удивлен такой уникальной находке, а затем, включив шлифмашинку очистил этого “дедушку” от всей этой коррозии, и старичок стал как новенький! С тех пор ржавчина, если и появлялась в небольших количествах на утюге, то тут же удалялась Хозяином!
Ну, и еще один раритет, который можно увидеть в этом удивительном чулане!
Это старый керосиновый Фонарь, висящий на крюке, торчащего из деревянного потолка, который придает помещению эдакий ретро-шарм. А закопчено-запыленный, обросший паутиной вид Фонаря, отметает все сомнения о его, несомненно почтенном возрасте. Им, действительно, за ненадобностью, давным-давно никто не пользуется, потому, как, на календаре век двадцать первый и перебои с электричеством крайне редки, да и то, при этом, весьма кратковременны, и в такие моменты Хозяин, при необходимости, использует современный электрический фонарь.
Эта “лампа Алладина” висела здесь при покупке дома Хозяином. Быть может даже этот Фонарь ровесник этого дома, и висит здесь уже сотню лет? Был ли он по возрасту младше или старше Утюга, сказать трудно, но такого особого внимания Хозяина, как к Утюгу, он не испытывал…
Однажды, через несколько дней после покупки дома, Хозяин, осматривая чулан, и заинтересовавшись, снял Фонарь с крюка. Убедившись в наличии керосина в резервуаре, зажег фитиль. и любуясь языками огня, весь вечер просидел на террасе возле Фонаря, попыхивая трубкой, периодически не забывая вновь набить ее крепким кубинским табаком, кусты которого остались от прежних хозяев дома и неизвестно сколько висевшие на чердаке. Но… с годами этот табак никоим образом не потерял своих качеств, и Хозяин, в минуты своих, ему лишь известных дум и размышлений, набивал трубку этим табаком, и не спеша раскуривал ее, наслаждаясь ароматом и терпким, крепким вкусом…
В тот вечер Хозяин выкурил немало трубок… Он то задумчиво смотрел на языки огня, сидя в кресле, то вставал и проходил к открытой настежь входной двери, ведущей в палисадник, и стоя на пороге любовался звездным небом.
После долгого бездействия, Фонарь в этот вечер, вновь почувствовал себя нужным, и от этого счастливым, и его сияющий, с красноватыми, огненными бликами свет, наполнял пространство вокруг теплотой и уютом!
Но, видимо, именно эти всполохи света, либо языки пламени, затронули нечто ранимое в сердце Хозяина. То, что приносит ему не только сладостные воспоминания, но и некую боль от пережитого…
Судя по тому, как долго он смотрел на звездное небо и любовался им, было ясно, что он романтик, и как часто встречается в нашей жизни был обманут, или предан каким-то прагматиком. Быть может и не раз! Не мудрено, что такие воспоминания не очень приятны.
Лишь под утро, убедившись в работоспособности Фонаря, Хозяин погасил фитиль и повесил фонарь обратно на крюк, со словами “Прошлым жить нельзя! Помнить о нем нужно, ибо без прошлого нет будущего! Но жить надо сегодня! Не забывая, при этом думать о будущем!”
Начало второго дня
Утро началось с доносящихся из кухни звуков включенного нового телевизора. Правый Сапог проснулся первым, и видя, что Левый еще спит, пихнул его в бок.
— Слышь, Левый, хорош дрыхнуть! Куры уже прокукарекали, петухи яйца снесли, пора идти корову доить! Просыпайся давай! Сходи в лес, дровишек нарубить, печку затопим! А то, чёт прохладненько здесь…
В ответ, спросонья, Левый сапог лишь пробубнил что-то невразумительное…
— Неугомонный ты наш…,- с ухмылкой произнес Самсунг,- Не успел проснуться, а уже столько “кипиша”! От такого крика, с перепугу, действительно, и петух яйцо снесет!
— Не, ну а чё молча то тут тусоваться? Жить надо весело! Энергично!
— Так кто же против!, — с энтузиазмом поддержал Самсунг, озорно блеснув своим кинескопом, — Как спалось на новом месте?
— Да я чёт не пойму. Меня же вроде вечером кошка на пол скинула, оттоптала мне все голенище, да еще и коготки свои показала. Я так и заснул потом на полу. А проснулся на полке, как ни в чем не бывало! Значит кошка мне что, приснилась?
— Да уж, — с ухмылкой произнес Телевизор, — Хорошенько ты вчера об пол приложился! Нет, дружок, это был не сон! Банда, кошка Хозяина, действительно тебя скинула. Твое счастье, что ты с перепугу оцепенел, и не подал никаких признаков жизни! Банде ты стал не интересен. Она и с мышами забавляется только до тех пор, пока мышь не окочурится. Обездвиженные они ей уже не интересны. А обратно на полку тебя ночью Хозяин поставил.
— Надо же! Я уж думал, что гораздо дольше на полу проваляюсь, незамеченным.
— В эту часть чулана, в этот коридорчик Хозяин выходит часто, включая эту лампочку над дверью. . Так, что долго бы тебе лежать на полу не пришлось! Но, боюсь огорчить тебя, дружище, так будет не всегда. Лишь сейчас, когда зимние кожаные ботинки находятся в доме, вас поставили сюда, на это место. А с весны и до глубокой осени здесь стоят на хранении они! Ну, а вас могут перенести на эту, темную сторону чулана. А здесь уж, если упадешь, можешь долго пролежать на полу. Хозяин редко заглядывает на эту сторону.
— А что там, на той стороне? Я отсюда лишь тебя на сундуке, да небольшую часть стены вижу с окошком. Остальное, из-за этой деревянной перегородки не вижу! Что там, за ней?
— Здесь много чего! Какой смысл перечислять? Придет время — сам всё увидишь!
— Ха! А может мне повезет, и Хозяин меня рядом с тобой на сундук поставит! По-моему, мы там очень гармонично будем вместе смотреться! Только чур мы у стенки, а не с краю! А то знаешь как… Придет еще серенький волчок, и ухватит меня за бочок! Кстати, а что это за сундук под тобой? Что в нем?
— О! Это волшебный сундук! В нем клад спрятан за семью замками…,-загадочным голосом проговорил Самсунг.
— Чё ты мне тут лапшу на уши вешаешь! Волшебных сундуков не бывает! Сказки это!,- возмутился Сапог.
— А говорящие сапоги бывают?,- парировал Самсунг.
— Хм… Действительно… Так, что там с кладом то?,- довод Телевизора был столь убедителен, что Сапог вынужден был признать, что волшебные сундуки, все же, существуют!
Вдруг, откуда-то сверху послышался сдавленный старческий смех. Это старый Фонарь заливался смехом, при этом иногда даже закашливался, слегка вздрагивая всем своим корпусом. От этого пыль, накопившаяся на нем, принимала взвешенное состояние и образовывало легкое облако, которое затем медленно оседало вниз.
— Наивная простота!,- выдавил, наконец-то, из себя Фонарь,- Кто же тебе волшебный сундук с кладом в чулан поставит? Клады закапывают в саду, под дубом или яблонькой! Сам однажды, когда был совсем еще молодым, участвовал в таком мероприятии. Ну… если сказать точнее, то освещал его!
— Ты хочешь сказать, что светил людям, когда они закапывали клад?,- удивленно переспросил Сапог.
Клад и дом. История, рассказанная Старым Фонарем
— Да… Было дело…,- ностальгически вздохнул Старый Фонарь, и поведал присутствующим историю о зарытом кладе и об истории этого дома.
— Первые хозяева дома жили безбедно. Нет, это не были какие-то купцы, или помещики. Это была работящая крестьянская семья, которая не ленилась, а старалась всячески приумножать свое благосостояние своим нелегким крестьянским трудом. Держали много скотины, пасеку, лошадей. Копили деньги на постройку большого дома. Семья то росла со временем, и жилплощадь требовалось увеличивать.
Но в то время по стране уже потекла волна раскулачивания. И пока эта волна не коснулась хозяев дома, они решили спрятать свои семейные ценности в саду. И вот однажды, темной ночью выкопали глубокую яму, и закопали в нее сундучок с золотыми монетами, деньгами того времени, старыми иконами в золоченых окладах (от греха подальше!), и столовым серебром…
Но раскулачивание все же их коснулось! При обыске, естественно, ничего ценного не нашли, но во время визита чекистов, хозяин дома, то ли косо посмотрел, то ли нагрубил одному из них, когда уводили со двора экспроприированную скотину, но в итоге всю семью арестовали, а потом и сослали, куда-то далеко, в Сибирь. С тех пор я их и не видел больше…
— А клад? Клад так и не нашли?,- нетерпеливо заерзал на полке Правый Сапог.
— Чекисты его так и не нашли. Хотя и в доме перевернули всё вверх дном, и в саду с огородом всю землю перекопали. Но… Видимо не там искали, или копали неглубоко…
С неделю, наверное, они тщетно пытались что-то найти, ходили даже с железным щупом, тыкая им в землю, а затем отдали этот дом местному агроному, молодому парню, только окончившему сельхозучилище.
После такого тщательного обыска чекистов, естественно, он ничего искать не стал.
Да и в мыслях у него не было искать что-то, хотя в первое время слух по деревне и шел, что у Сидоровых чекисты, окромя скотины, ничего взять не смогли. Видать успели припрятать…
Но спустя некоторое время этот слух подзабылся, а если кто и припоминал по пьяной лавочке про клад Сидоровский, то воспринимали это, как местную байку.
Спустя несколько лет, когда начали строить новую деревню, агроном вместе, с образовавшейся уже, немногочисленной семьей, переехал в новое благоустроенное жилище. Этот же дом зачастую пустовал, лишь изредка принимая временных жильцов под свою крышу.
Да… Именно жильцов, а не хозяев, ведь тогда все жилье было в государственном ведении. Частной собственности тогда еще не было. Жилье можно было получить, проработав какое-то время, но не купить.
Новая деревня постепенно строилась, расширяя свои границы, но любая стройка требует времени, и специалисты, приехавшие на постоянное место жительства, сначала расселялись по свободным домам на старой деревне. Прожив там год-два, и дождавшись постройки нового дома, они переезжали в новое благоустроенное жилье.
Вплоть до принятия закона о приватизации и частной собственности, дом переходил из рук в руки и не имел постоянного хозяина.
Лишь с приходом к власти демократов, спустя десятилетия, дом вновь приобрел законных хозяев. Его выкупил у колхоза один из механизаторов для своих престарелых родителей, проживающих где-то на окраине Москвы.
Они с радостью переехали из шумного мегаполиса в этот тихий и уютный уголок, поближе к сыну и Природе!
Забавные это были старики! Им уж отдыхать бы, наслаждаясь своей старостью, а они, неугомонные, все что-то копошились, выращивая большие урожаи в саду и огороде, прилегающих к дому.
Мария Федоровна, сухощавая старушка лет семидесяти, обнаружила в себе какую-то особую любовь к сельской жизни. Ей нравилось заниматься огородничеством. Нравилось ухаживать за садом. Супруг ее, Никита Гаврилович, всячески помогал ей в этом, но летом, по заре, частенько сбегал из дому на ближайший пруд с удочками, отлынивая, тем самым, от прополки огорода.
Сельская жизнь ему была не особо по душе, и он был, в начале, даже против этого переезда, но будучи заядлым рыбаком, и узнав, что в деревне существует несколько прудов, в которых водятся отменные караси, сопротивлялся не долго. И теперь, летом, прихватив пару удочек, частенько уделял время своему любимому хобби!
Завелась в доме и живность! Ведь раньше-то, временные жильцы и кошку даже редко кто заводил!
При переезде же в дом этой милой пожилой пары, первым в дом вошел их любимый питомец кот Матвей, который жил с ними уже не первый год. После тесной московской квартиры этот вальяжный сиамский котяра, впервые покинувший родные стены, по достоинству оценил все прелести жизни в своем доме на селе. Такие просторы для своих прогулок ему даже во снах не снились!
Конечно, такого поголовья скотины, что было при первых хозяевах, здесь уже никогда не было, но уже чувствовалось, что фазенда ожила! По двору гуляло с два десятка курочек, деловито рассматривая на земле что-то съедобное, а в кирпичном сарае, что по просьбе Марии Федоровны, пристроил к дому сын, содержалась буренка, которая снабжала этих милых стариков молоком…
— Вот понесло то, Остапа нашего!, — улучшив минутную паузу, вставил Правый Сапог, — Мы, по ходу, услышим сейчас много чего интересного, но на интересующий всех нас вопрос он так и не ответит!,- обращаясь к Телевизору, с долей сарказма, продолжил он.
— Хороший ты парень, Сапог, — ответил ему Самсунг, — Но вот элементарного воспитания тебе не хватает! Неприлично перебивать старших, особенно, если они уже тебе в дедушки годятся! Да и ровесников своих перебивать неприлично. Особенно, если благодаря этому рассказу ты узнаешь что-то новое для себя.
Не перебивай и не закрывай рот тем, кто открывает тебе глаза!
— Прошу извинить меня великодушно… Я ж не со злым умыслом, а по незнанию…
— Ладно уж… Стой молча и слушай! — великодушно ответил Самсунг, и уже обращаясь к старому Фонарю, сказал, — Продолжайте, уважаемый!
— Так на чем я… , — в полной растерянности пробормотал Фонарь, — Ах, да! Нашего молодого войлочного друга интересует судьба клада! Ну, что ж… Продолжу!
Сын Марии Федоровны и Никиты Гавриловича, Иван, каким-то образом узнал о кладе Сидоровском, и загорелся его найти! Но где искать, вот вопрос! Если даже чекисты перекопав и истыкав землю щупами ничего не нашли, то каковы были его шансы найти этот клад? Естественно, он не собирался повторять опыт чекистов и перекапывать всю землю вокруг дома наобум. Дело было уже в конце прошлого века, когда уже можно было купить металлоискатель. Выложив за эту штуковину немалые деньги, Иван приходил к родителям каждый вечер после работы. Но отнюдь не для того, чтобы помочь им по хозяйству. Уделив немного времени для общения с ними, он брал металлоискатель, надевал наушники и прослушивал всю почву вокруг дома. Услышав характерный звук, он откладывал прибор и брался за лопату. Но каждый раз откапывал какой-нибудь ржавый кусок металла. В течении месяца таких “раскопок” он превратил усадьбу в нечто, что подверглось массированной минометной бомбардировке. Никита Гаврилович даже упрекнул сына в том, что он превратил прилегающие к дому земли в территорию, захваченную гигантскими кротами. Но и это не остановило Ивана. Заразившись идеей найти клад, он ни на что более не обращал внимания. Ему даже было безразлично, когда односельчане, узнав о его “идее фикс”, глядя ему вслед перешептывались и хихикали, принимая его не иначе, как за умалишенного. И он даже с какой-то радостью и облегчением воспринял весть о том, что его сестра, обосновавшаяся в Адлере, забирает к себе родителей. Теперь то никто не помешает его раскопкам!
Но, “золотая лихорадка” делает богатыми лишь тех, кто умеет контролировать свои страсти!
Найдя как-то, совсем не глубоко, серебряный браслетик на территории сада, Иван напрочь потерял над собой контроль. Он уволился с работы, и целыми днями копал, копал, копал… Его уже невозможно было узнать. Осунувшийся, отощавший, с красными от недосыпа глазами он был похож на безумца. Всклокоченные волосы, небритость, а также стойкий запах пота отталкивали от него людей в магазине, куда он заходил изредка, чтобы купить хлеба, сигарет… На нормальную еду уже не было денег.
Предвидя не очень хороший конец этой истории, соседи позвонили его сестре в Адлер, и она, приехав, забрала его с собой. Говорят, что он даже на перроне рвался вернуться назад, чтобы продолжить поиски. Благо, что сестра приехала не одна, а с мужем, который смог угомонить Ивана, посадив его в поезд…
Не знаю, правда или нет, но говорят, что по приезду, Ивана поместили в психиатрическую клинику, и сейчас он уже вполне излечившись, работает в Адлере на такси…
— М-да…, — задумчиво произнес Старый Фонарь и на несколько секунд в чулане нависла тишина.
— Простите, уважаемый, — робко нарушил тишину Правый Сапог, — Но откуда Вам всё это известно? Ведь, насколько я понял, Вы всё больше здесь, на крюке висели, и не могли быть очевидцем происходящего…
— Сообразительный ты парень! Действительно, сам я видел не много. Обо всем происходящем вокруг, особенно о том, что связано с этим домом, нам Степушка рассказывает. Ты лишь второй день здесь, и не видел его еще. Иногда он заходит в чулан. Зимой то не так часто, холодно здесь, а летом, когда в доме жарко, даже спит здесь за этой стенкой на сундуке.
— Так там еще один сундук есть? — удивленно протянул Правый Сапог, — и тоже, небось, волшебный? И кто такой, этот Степушка, который все знает?
— Степушка, это домовой. Вернее, это домовенок еще, ведь ему всего лет сто, не более. Он ровесник этого дома, поэтому и знает обо всем что было в нем со дня постройки.
А сундук, на котором летом спит Степушка, вовсе не волшебный. Обычный сундук. И клада в нем тоже нет. Хотя, смотря что подразумевать под словом “клад”. Люди привыкли под этим словом понимать нечто драгоценное, вроде золота, драгоценных камней, денег… А я тебе скажу, что клад это мы. Все, что находится в этом чулане, каждая вещица имеет свою уникальную историю, которую можно интересно рассказать! Вот это, действительно клад для писателя! Степушка говорил, что нынешний Хозяин дома вроде как, что-то пишет у себя в интернете. И иногда ночью, когда Хозяин уже спит, нашептывает ему на ухо всякие истории…
— А что такое этот… Ну… Интернет? — спросил Правый Сапог.
— Ой… Не забивай себе…че там у тебя, вместо головы… В общем, это долго слишком объяснять… Тем более, я и сам, так и не понял до конца, что это за штуковина… Вроде как, ты здесь, а можешь видеть друга и разговаривать с ним, хоть за тыщу километров! Эт вон тебе к Самсунгу по этому поводу! Вся электроника это их семейное древо. И кто там от кого произошел, он тебе лучше меня расскажет!
— Ну, да ладно, потом как-нибудь… Что же дальше-то с домом было? Ну, и с кладом?Нашли его иль нет? — Сапогу явно была интересна судьба клада.
— Мне не совсем понятен, мой юный друг, твой, столь выраженный интерес к этому кладу, — удивленно произнес Старый Фонарь.
— Зачем тебе он? Украсишь найденными драгоценностями свои войлочные голенища? — рассмеялся Самсунг, и со всех углов чулана послышалось хихиканье. Многим вещам, находящимся здесь, стало смешно, когда они представили расшитый золотом и драгоценными камнями обычный войлочный сапог.
— Ничего смешного в этом не вижу! — заносчиво выпалил Правый Сапог, — А что, если даже и так?! Ценность моей персоны сразу возрастет в десятки, сотни раз!
— Глупый ты еще! Уж извини за прямоту, — сказал старый Телевизор, — Пойми, сколько бы красивых одежек ты на себя не одел, какими бы драгоценными камнями себя не украсил — ты всё равно останешься войлочным сапогом, не более…
Цена и ценность — эти слова хоть и происходят от одного корня, но зачастую могут означать разные понятия!
— Как это? — недоуменно спросил Сапог.
— Это я тебе потом объясню, в двух словах этого не объяснить, — сказал Самсунг, — А сейчас давай послушаем, что же было с домом дальше!, — и, уже обращаясь к Старому Фонарю произнес, — Так, что же было дальше, уважаемый? Я так понял, что Иван так и остался в Адлере? Кто же жил в доме? И как дом приобрел Хозяин?
Старый Фонарь, улыбнувшись каким-то своим мыслям, с полминуты помолчал. Видимо воспоминания навеяли ему какие-то приятные минуты в своей жизни. После чего он глубоко вздохнул, и продолжил свой рассказ…
Когда Вероника, сестра Ивана, отвезла его к себе в Адлер, дом долгое время пустовал.
Сестра Ивана — Вероника, приехав позже, наняла людей, которые закопали все вырытые Иваном ямы, разровняли всё вокруг, навели в доме порядок, после чего он был выставлен на продажу.
И хоть цена дому была установлена небольшая, быстро продать его не удалось, и Вероника, оформив доверенность на продажу дома на давнюю свою подругу детства, уехала к себе в Адлер.
Возможно, за такую цену дом и купили бы быстро, но наряду со своими преимуществами, как наличие большого сада и сорок соток земли под огород, здесь имелись и некоторые недостатки. И главным из них было отсутствие асфальтированного подъезда, как на новой деревне. Именно это и отпугивало тех немногих заинтересовавшихся покупателей, приезжавших из города на своих машинах. Свои то, деревенские в жилье не нуждались, и домом интересовались лишь жители города, желающие приобрести домик в деревне под дачу. Проехать к дому, конечно же, было можно, но дорога была грунтовая и в распутицу, или зимой после снегопада, сделать это было проблематично.
К тому же, из всех удобств, которые человечество достигло в процессе эволюции, здесь был только водопровод с холодной водой. Туалет, небольшая деревянная кабинка, стоял во дворе, а построенная на краю оврага, еще первым хозяином, небольшая банька покосилась и готова была вот-вот развалиться.
И вот, однажды, осматривать дом и прилегающие к нему земли приехал наш нынешний Хозяин! Его не испугало ни отсутствие асфальтированного подъезда к дому, ни печное отопление зимой, а туалет во дворе даже вызвал у него улыбку. Открыв в эту добротно сделанную деревянную постройку, и увидев, что внутри сооружен своеобразный постамент для сидения и обычную современную крышку с ободком для унитаза (стульчак), он весело подмигнув Татьяне, той самой подруге Вероники, на чье имя была выписана доверенность на продажу дома, сказал:
— Если в цену дома входит и это шикарное произведение деревянного зодчества, то я его беру!
— Вы шутите?, — спросила Татьяна. Пока она шла с ним по деревне, от автобусной остановки, где она его встретила, до дома, всевозможные шутки этого симпатичного бородача ее веселили, и она никак не могла принять его последнюю фразу всерьез.
— Отнюдь! Дом, участок, сад… Да еще и, вот… Место, где я буду сиживать в позе древнегреческого мыслителя, и философствовать о бытие земном…
Увидев, что Татьяна не совсем его понимает, широко улыбнулся, воскликнув : — Не берите мои слова в голову, Татьяна! Я романтик, и порой несу всякую чушь… Давайте, едем к нотариусу, оформляем сделку!
— М-да…, — задумчиво протянул Старый Фонарь…,- Четверть века прошло с тех пор…
Вдруг дверь, ведущая на веранду открылась, но того, кто ее открыл не было видно. Будто дверь открылась сама… Спустя пару секунд дверь так же и закрылась…
— А вот и Степушка, — воскликнул Старый Фонарь, — Приветствую тебя, дружище!
— Привет, привет, старая керосинка, — раздалось в ответ, но к удивлению Правого Сапога он никого не видел. Лишь приглядевшись, он увидел Нечто прозрачное, практически невидимое, да и то, только благодаря осевшим на нем снежинкам, которые постепенно таяли, и тем самым делали существо, будто водянистым.
Проходя мимо предметов, выставленных на тумбе, казалось, что эти предметы на миг ставали чуть больше, будто мимо них проводили увеличительным стеклом.
Остановившись возле Старого Фонаря, Существо встряхнуло с себя остатки снега и влаги, и стало практически невидимым.
— Что у вас тут новенького?,- сказал невидимый гость, и голос его был приятным, бархатным, напоминающий чем-то голос Хозяина.
— А… Вижу, вижу… Новые сапожки!, — и Правый сапог почувствовал на себе прикосновение невидимой, легкой и приятной руки.
Сначала это было лишь поверхностное поглаживание, и это было приятно, расслабляюще.. Но затем эта рука вдруг внезапно проникла внутрь сапога! Это было столь внезапно, что Сапог даже не ожидал… Но проникновение внутрь его вдруг взбудоражило и возбудило…
— Ах…, — только и смог воскликнуть Сапог… Ему хотелось продолжить это проникновение в него незнакомой руки, оно было ему приятно… Но, наслаждение продолжилось лишь с минуту.
— Да… Хорошие сапоги!, — сказал невидимый голос.,- Ну, что ж… Хозяину будет тепло!
Думаю, что в ближайшее же время он их заберет отсюда! Да… Кстати, друзья! С первым снегом вас! Снежок так и сыплет! Если так будет сыпать всю ночь, то утром будут сугробы!
Не успел Степушка это сказать, как дверь из кухни открылась, в чулан вышел Хозяин, включив в нем свет. Сначала он взял кастрюлю с борщом, которую ставил здесь вчера, и занес ее в дом, затем, вышел и подошел к обувной полке с сапогами.
— Ну… Что ж… Вот и ваша пора пришла!,- сказал он, и зацепив сапоги большим и указательным пальцем, занес их в дом….
Продолжение следует…
Поделиться ссылкой:
комментария 22